Ох, вы знаете, иногда я сижу вот так, утром, с чашкой, ну, скажем, остывшего чая, и смотрю в окно. И вот пока там, за стеклом, мир живет своей жизнью – вороны что-то делят, прохожие спешат, а из соседнего подъезда пахнет свежими блинчиками – я вдруг понимаю, что даже в этой, казалось бы, простой, аналоговой картинке, уже где-то фонит ИИ. Не то чтобы он там физически сидел на ветке, конечно, ха! Но само наше восприятие, оно как-то… изменилось, что ли?
Вот, например, вчера. Я пытался вспомнить одну старую мелодию. Назойливая такая, из детства. И крутилась она у меня в голове, ну просто до зуда. Раньше как было? Ты сидишь, мучаешься, напеваешь под нос, может, через пару часов всплывет имя исполнителя или название. Или не всплывет. А сейчас? Ну, я, конечно, сначала помучился минут десять, а потом, эх, рука сама потянулась к телефону: «Окей, Гугл, напеть мелодию». И вот ведь, черт возьми, оно мне с первой попытки выдало: «Возможно, вы имеете в виду ‘Popcorn’ Гершона Кингсли». И ведь точно! И что это? Облегчение? Да. Но и какое-то странное чувство. Будто кусочек моего личного, человеческого квеста, моей маленькой победы над забывчивостью, просто вот так, по щелчку, забрали.
Куда уходит наше «почему»?
И вот эти вот моменты, они накапливаются. ИИ, он ведь не просто за нас что-то делает. Он, как мне кажется, незаметно так, исподтишка, меняет саму структуру нашего мышления. Мы привыкли к тому, что ответы – вот они, почти мгновенно. А ведь раньше, чтобы найти ответ, нужно было пройти путь. Подумать, покопаться в памяти, почитать книжки, поговорить с людьми. Это был процесс. И в этом процессе, между прочим, часто рождались новые вопросы, новые идеи. Мы ведь не просто находили информацию, мы ее интерпретировали, пропускали через себя, через свой опыт, через свои, ну, странности.
Знаете, как будто ИИ – это такой гигантский, невероятно эффективный повар. Он может приготовить любое блюдо, по любому рецепту, идеально. С точностью до миллиграмма соли. И вот ты ешь это совершенное блюдо, и оно вкусное, да. Но где-то там, на подкорке, ты скучаешь по тому, как сам однажды пытался сделать омлет, и он пригорел к сковородке, и пахло жженым маслом на всю кухню, и было смешно, и ты запомнил этот момент. ИИ не пригорает. И в этом его сила, и, как ни парадоксально, его ограничение для нас, людей. Он не знает, что такое «пригоревший омлет» в контексте личного опыта, он не чувствует запаха дыма, который щиплет в носу.
Или вот другой пример. Мой друг, назовем его, ну, пусть будет Григорий, он архитектор. И он как-то рассказывал, как они использовали ИИ для генерации вариантов планировок. Ты задаешь параметры: количество комнат, площадь, ориентация по сторонам света. И ИИ выдает сотни, тысячи вариантов! Некоторые из них, ну, просто гениальные, правда. И Григорий сидел, глаза округлив, говорит: «Понимаешь, я бы до такого сам не додумался никогда!» И это круто, да. Эффективность, скорость, новые идеи. Но потом он задумался. А где в этом всем он сам? Где его почерк? Где та самая, ну, не знаю, «глупая» идея, которая в итоге оказалась самой прорывной, потому что она родилась не из логики, а из какого-то внутреннего порыва, из настроения, из воспоминания о старой даче бабушки?
Человеческое несовершенство как суперсила
И вот тут-то и кроется, по-моему, самое интересное. ИИ, он парадоксально, заставляет нас переосмыслить, что же такое на самом деле человеческий разум. Когда алгоритмы берут на себя рутину, когда они анализируют данные быстрее, чем мы успеваем моргнуть, когда они даже генерируют творческие вещи, которые кажутся нам невозможными, — что остается нам?
- Эмоции и интуиция: ИИ может имитировать эмоции, но он не чувствует. Он не знает, что такое легкая грусть от осеннего дождя или эйфория от неожиданной встречи. Он не руководствуется «чуйкой».
- Контекст и нюансы: Мы видим не только факты, но и подтекст. Мы понимаем сарказм, различаем оттенки улыбок, чувствуем невысказанное. ИИ пока что буксует на этих тонких материях.
- Цель и смысл: Зачем мы что-то делаем? Какова конечная цель? ИИ может оптимизировать процесс, но он не ставит эти глубинные экзистенциальные вопросы. Он не ищет смысл в своей работе, потому что его нет.
- Случайность и «ошибки»: Иногда самые великие открытия или произведения искусства рождались из ошибок, из случайного стечения обстоятельств, из «неправильного» пути. ИИ стремится к совершенству, исключая случайность. А ведь случайность – это, ну, как щепотка перца в идеальном супе, порой она делает его незабываемым.
Помню, как-то раз я писал статью, и что-то застопорилось. Ну вот, совсем. Слова не идут, мысли путаются, а дедлайн, знаете ли, дышит в затылок. Решил попробовать, ну, ради эксперимента, скормить ИИ свои наброски и попросить «продолжить». И он продолжил. Выдал такой гладкий, логичный, абсолютно безупречный текст. Но он был… мертвый. Без души. Без того самого «пригоревшего омлета», понимаете? Я его прочитал, и знаете, что почувствовал? Не восхищение, а, скорее, такую легкую, щемящую тоску. Потому что я понял: вот это – не я. Это не мои тараканы в голове, не мои внезапные ассоциации, не мои, ну, эти самые, «перескоки» мысли, которые порой приводят к чему-то по-настоящему интересному.
И тогда я просто закрыл вкладку с ИИ. Встал, пошел на кухню, налил себе стакан воды, посмотрел, как капля стекает по стакану, оставив влажный след. И в этот момент, знаете, что пришло? Не гениальная фраза, нет. Просто ощущение. Ощущение, что писать – это не про логику. Это про то, чтобы быть живым. Чтобы чувствовать этот чертов дождь за окном, и запах блинов, и вот эту вот каплю, стекающую по стакану. И только тогда, когда ты пропускаешь это через себя, через свою, ну, несовершенную, порой абсурдную, но такую настоящую человеческую сущность, – только тогда рождается что-то, что может зацепить другого человека.
Так что, может быть, ИИ – это не угроза, не замена. Может, это просто очень дорогое, очень умное зеркало. Зеркало, которое, отражая свои совершенные, холодные алгоритмы, заставляет нас, наконец-то, по-настоящему разглядеть и оценить всю хаотичную, нелогичную, теплую и невероятно ценную красоту нашего собственного, такого человеческого, разума. И знаете, это, по-моему, чертовски интересно. Правда ведь?